Сходство тасманийцев и питекантропов не в пользу африканского моноцентризма.
Тасманийцы – одна из самых архаичных форм современного человека. Они обладали крупным надбровьем, массивными челюстями, сильным прогнатизмом. Почему обладали? Потому что аборигены Тасмании были полностью истреблены. Сохранились только немногочисленные метисы.
Череп тасманийца имеет большое сходство с черепом гоминида из Явы (местонахождение Нгандонг), которого относят к Homo erectus - позднему питекантропу. Его древность - от 50 до 200 тыс. лет. Поэтому фактически (учитывая тенденцию сапиентации в этом регионе) это поздний человек уровня архаического сапиенса. И я склонен называть его не эректусом, а Homo soloensis или Homo orientalis.
Сходство питекантропов и австралоидов (включая тасманийцев) велико, и это порождает недоумение – а при чем же тогда модель Out of Africa? Эта модель заставляет верить, что современный человек возник в Африке около 150 тыс. лет назад и очень медленно расползался по планете, будучи уже только «современным» и не смешиваясь с местными Homo. И до Австронезии он добрался около 40 тыс. лет назад. А недоумение в том, почему потомки «Y-хромосомного Адама» в Юго-Восточной Азии при сходных с Африкой условиях обитания (тропики) вдруг перестали быть похожими на своего высоколобого предка - и приобрели черты местных питекантропов?
Генетическая антропология реконструирует прошлое человечества, изучая различия ДНК современных людей и вычисляя гипотетическое время и место расхождение популяций. Поэтому наличие палеонтологических находок ей даже мешает.
Ведь если рассчитать на бумаге загадочную “дату появления в регионе” как 40 тысяч лет назад, что делать с местными находками, которым 60 или 100, или 300 тысяч лет? А над моделью работал большой коллектив, получены гранты, общественность в восторге от статей. И вдруг оказывается, что черепа современных австралоидов имеют массивные надбровье и объем эндокрана (1000-1100 мл) как у позднего эректуса. Что же делать?
Как можно бороться моноцентристам?
Есть варианты.
1. Игнорировать данные палеоантропологии. Это параллельная наука и специальность.
2. Объявить датировки неправильными. Пригласить геологов, которые докажут сомнительность методов датировки.
3. Объявить, что у морфологического сходства нет таксономической значимости. Пригласить биосистематиков, которые докажут сомнительность таксономии как таковой.
4. Объявить, что это неполиткорректно - вести расовые исследования аборигенов: брать образцы крови, обмерять уши или кости. Пригласить пиар-агентов и юристов, которые помогут это доказать.
Как-то не верится, что ученые действительно осуществляют подобные махинации и вступают в сговор с пиарщиками. Пусть даже на кону немалые деньги, престиж, благополучие, влиятельность. Скорее хочется верить, что популярность модели “Out of Africa” обеспечивается энергетикой истины, пусть и непостижимой для отсталых умов.
В крайнем выражении научный спор сводится к двум позициям о взаимодействии пришлых и автохтонных гоминид:
Палеоантропологи-мультирегионалисты: - Мигранты нередко смешивались с автохтонами, отсюда и сходство! Вместо “волны исхода” из Африки по югу Азии двигался постоянный, хоть и неравномерный, поток мигрантов!
Антропогенетики-моноцентристы: - Мигранты никогда не смешивались с автохтонами, а целиком их истребляли! Волна была одна-единственная (две, три)! Морфологическое сходство, это иллюзия, которая не подтверждается генетически!
Вторая позиция мне не близка, потому что генетические показатели сходства и различия не менее субъективны и относительны, чем морфологические. Генетики начинают за здравие: геномы всех людей сходны на 99,9%, а кончают за упокой - находят настолько серьезные различия, чтобы обосновать репродуктивные барьеры. И если с ними не соглашаться, они страшно сердятся: мы, мол, ничего не понимаем. (Меня за это несогласие неоднократно бранили - и как!)
Измерять аборигена неполиткорректно
И всё-же кто-то ведет работу по всем указанным выше пунктам (заговорщики ли, энтузиасты, предприниматели, неважно).
Например, аборигены Тасмании и Австралии препятствуют проведению научных исследований. Так, Тасманийский Центр Аборигенов, который возглавляет Майкл Манселл (голубоглазый блондин!) требует удалить
из музейных экспозиций и даже уничтожить бюст «последней тасманийки» Труганини, сделанный по рисункам Бенджамена Лоу (XIX в.), поскольку это оскорбляет память. Еще активисты Центра настаивают, чтобы Музей естественной истории Лондона прекратил обследование скелетов тасманийцев из своей коллекции и вернул кости на родину (где их, вероятно, кремируют). Работу с остеологическим материалом они называют «расчленением» и «научным расизмом» (scientific racism).
В чем-то они правы. Австралоиды имеют право на жесткую позицию, поскольку подвергались варварскому истреблению. От настоящих тасманийцев осталось только несколько рисунков и старинных фотографий. И Центр, образованный метисами. Многие рисунки довольно неточные - тасманийцы на них похожи то на обезьян, то на греческих атлетов.
Правы аборигены и в своих жестких выражениях. Расчлененка! Мне самому временами казалось, что в той небрежности, с которой мы вскрываем древние могилы и крутим на столе черепушки, есть что-то кощунственное. Я даже ни разу не украл череп, хотя это мыслилось вполне естественным. Меня спрашивали, ну ты когда притащишь череп? Мы сделаем из него пепельницу! А я все медлил, полагая, что держать дома бывшее вместилище чьих-то мозгов и глаз - нехорошо.
На мой консервативный взгляд, в публичном выставленим мертвых тел и их частей, особенно если человек был известен, это неуважительно и намного неприличнее обнажения. В детстве (в силу изрядной нудофобии) я даже категорически не хотел помирать – ибо разденут, будут осматривать, распотрошат. А мертвецов выставляют – и в музеях, и в церквах, и на выставках. Практикуется паломничество к праху всяких великих людей и царственных особ, их экспонируют в стеклянных витринах - без одежды и даже без кожи и мяса… Смотреть на такое пристало разве что Воланду – и некоторым его корибантам, например, коронеру или палеопатологу.
Однако без антропологических коллекций, без трепетного внимания ученых к этим косточкам, поделкам, бирюлькам и мертвым языкам, без антропологического знания и просвещения - не будет и самих аборигенов. Не будет тех прав, той свободы, того статуса, которые ныне расчувствовавшееся общество предоставило малым народностям. Аборигены окажутся просто граждане как граждане, причем далеко не первого сорта. В жестких обществах некоторых государств Африки, Азии, Южной Америки, которым не до рафинированной науки. Так и происходит. Малые народности там растворяются (а то и истребляются), и никого не заботит их самобытность.
Поэтому нападать на антропологов аборигенам не очень-то полезно.
Иллюстрации тасманийцев из библиотеки Тасмании
Вместе с Атлантидой затонули Золотой Офир, Лемурия и Сахул
Атлантида Кельтского шельфа, о которой рассказывалось в первой части цикла, это не единственная приморская низменность, затонувшая во время потепления. Были и другие. Они находились не в Северной Атлантике, потому назовем их особыми именами.
В этой части рассматриваются Офир, Сунда и Сахул, которые были очагами формирования больших рас.
В третьей части будут рассмотрены Берингия, Охотия, Ниппонида, Земля Санникова, Понтида и Шамбала, которые оказали наибольшее влияние на антропологию России. Также речь там пойдет о реальном влиянии «атлантид» на развивающееся человечество. Оно гораздо масштабнее и величественнее мифов о затонувших кольцевых городов, подземных атомных реакторах и бесследно исчезнувших гигантах. Поэтому обойдемся без «антропологических детективов».
Золотоносная страна ОФИР
По легенде в этой мифической стране добывали сокровища для царя Соломона и египетских фараонов. Некоторые считают, что золотоносный Офир – это Иберия, Индия, и даже Австралия с Амери-кой: Эльдорадо! Однако можно и не забираться так далеко. Исчезнувшая земля Офир находится в пределах библейского мира - на берегах Красного моря. В периоды оледенения Красное море сильно мелело, становилось озером, вокруг которого двигался поток мигрантов. В Аравию они прибывали из страны, которая так и называется: Афар, Эфиопия, Африка.
Было ли там золото? Да. Вдоль восточной полосы Африканского континента от Трансвааля до Египта преобладают выходы архейских и протерозойских пород. Здесь и сосредоточено все золото Африки.
Офир невелик, однако это важный узел антропогенеза. Афарская низменность и Эфиопское нагорье были древнейшими очагами гоминизации. Там найдены останки афарского австралопитека, первых представителей Homo и самых древних представителей человека современного типа (Homo sapiens idaltu – 200 тыс. лет).
Сейчас пройти из Афара в Аравию мешает пролив Баб-эль-Мандеб. Но на пике похолодания и при поднятии дна он пересыхал. Открывался перешеек, по которому волны мигрантов заселяли Азию.
Возможно, Офир послужил клапаном «перегонного куба», который позволил сформировать индо-средиземноморскую расу. Часть ее предковых популяций формировалась в изолятах Эфиопского нагорья. Смешиваясь с протонегроидами, они образовали эфиопскую, нилотскую, берберскую расы. А те, кто прошел через Офир – смешивались с переднеазиатскими группами, образуя ветви индо-средиземноморской расы.
Таким образом, Офир является одной из «колыбелей» западного ствола человечества.
СУНДА или Лемурия
В мифах народов Южной Азии упоминается страна Му (или Лемурия – в переложении европейцев), богатая и беззаботная земля к юго-востоку от Индостана. Такая земля существовала – это Сунда.
Всего 10-15 тысяч лет назад громадный субконтинент Юго-Восточной Азии включал в себя не только Индокитай, но и Зондские острова, объединенные осушенной низменностью Зондского шельфа. Эти бескрайние низины, покрытые лесами, реками, болотами, были исключительно богаты жизнью. Морская трансгрессия постоянно изменяла береговую линию Сунды, создавая молодые, продуктивные экосистемы.
Некоторые авторитетные антропологи (в частности, Кристи Тернер, Кадзуро и Тсунехико Ханихара) считают, что именно Сунда является «колыбелью» восточного ствола человечества.
Плотность населения и численность гоминид здесь была меньше, чем на территории Афро-Средиземноморского очага. Однако из-за разнородного ландшафта, обилия островов и гор на Сунде умещалось множество обособленных популяций.
Гоминиды Сунды оставили следы в палеонтологической летописи – это индонезийские мегантропы, питекантроп из Моджокерто, яванские люди (Homo soloensis) слоев Джетис, Тринил и Нгандонг (возрастом от 1,5 до 0,1 млн. лет), архантропы Тайланда (0,7 млн. лет), поздние люди из Ваджака и Ниа (40 тыс. лет).
Согласно палеоантропологическим данным, 100-50 тысяч лет назад на Сунде обитали протоавстралоиды – «сундадонты», которые дали начало восточным расам: австралоидной, американской и монголоидной.
В периоды потепления низины Сунды затапливались. Вдобавок здесь часто случались извержения вулканов и цунами, последствия которых для низменностей были катастрофичны. Это вызывало массовые вымирания и миграции. Такие исходы из Сунды, вероятно, произошли 125 тыс. лет (вымирание поздних питекантропов), 43 тыс. лет (заселение протоавстралоидами Сахула и Азии) и 13 тыс. лет назад (очередная волна заселения Австралии и Зондских островов).
Протоавстралоидное население Сунды продвинулось в Индокитай, Индостан, Австралию и Океанию, а морские кочевники поднялись по островным дугам так высоко, что пробрались в Америку – это были предки палеоиндейцев (сохранивших некоторые австралоидные черты).
По одной из гипотез ранняя волна сундадонтов достигла пустынных районов Центральной Азии, где эволюционировала в синодонтов – будущих монголоидов. По другой версии синодонты развивались независимо, на основе миграционных волн из глубины континента.
Нестабильность Сунды способствовала развитию склонности к путешествиям у людей восточного ствола. А ее географическая разнородность, тысячи островов, низменностей, гор, сделали антропологический покров очень пестрым, как по физическому облику, так и по культуре.
Сегодняшние государства Лемурии-Сунды являются важнейшим узлом мировой экономики, где сосредоточен огромный человеческий и природный потенциал. Это страны Индокитая и Зондских островов.
САХУЛ – заповедник первобытности
Мифическая и далекая Пацифида, ушедшая в пучины Тихого океана, и белое пятно Terra Australis – это вполне реальный континент - Сахул, включающий в себя Австралию, Новую Гвинею и открывшийся во время похолодания обширнейший шельф.
Сахул отделялся от Сунды глубоким проливом Ломбок, создающий биогеографическую границу шириной почти в 100 км - «линию Уоллеса». Гоминиды не могли преодолеть ее, пока не освоили плавучие средства. А когда проникли, попали в настоящий «заповедник прошлого» - и сами стали его обитателями.
В Сахуле сохранились очень древние - и очень причудливые формы животных и растений: древовидные папоротники, райские птицы, яйцекладущие, сумчатые. Обитали там и удивительные гоминиды.
Первые следы появления человека в Австралии (озеро Мунго) имеют возраст порядка 40 тыс. лет назад. На Флоресе обнаружен современный «ранний человек», пигмеоид Homo floresiensis с крохотным мозгом, живший совсем недавно (18 тыс. лет назад).
Сахул – очаг австралоидной, папуасской и тасманийской рас, сохранивших поразительную архаичность культуры и облика. Фактически, это «древние люди», дожившие до современности. Здесь находился «эволюционный карман», в котором антропогенез замедлился и существенно отставал от мэйнстрима западного очага.
Вторжение на территорию Сахула новых жизненных форм (особенно крыс и северных европеоидов) привело к кризису австронезийских реликтов. Исчез не только тасманийский волк, но и одна из самых «первобытных» рас на Земле – тасманийцы. В глубинах современного Сахула, в дебрях Папуа и пустынях Австралии, можно до сих пор ощутить дух древности.
Комментариев нет:
Отправить комментарий