В истории палеогеографического развития Берингийского региона одной из наиболее сложных проблем является восстановление времени существования Берингийского моста суши, сыгравшего, как известно, большую роль в формировании наземных фаун Северного полушария. С этапами так называемого "разрушения" Берингийского моста, то есть установлением водообмена между Арктическим океаном и Северной Пацификой, связаны миграции тихоокеанской и арктической фаун и флор. До недавнего времени считалось, что на протяжении большей части кайнозоя до раннего эпохи плиоцен включительно не было морской связи между Арктическим и Тихим океанами, которая восстановилась только в середине эпохи плиоцен (около 3,4 млн. л.н.). Эти представления были наиболее полно обоснованы Ю.Б. Гладенковым, убедительно показавшим, что тихоокеанские мигранты в Северной Атлантике появляются лишь в плиоцене (около 3 млн. л.н., зона Serripes, низы Красного Крага и их аналоги), и получили широкое распространение в геологических и биостратиграфических построениях последующих лет.
Вместе с тем, имелись косвенные свидетельства более раннего, чем плиоцен - плейстоценовое, соединения Северного Ледовитого и Тихого океанов. Подтверждением этого служат, по мнению В.Н. Сакса, находки черепа тихоокеанской морской коровы Neodesmostilus primigenius Khom на архипелаге Новосибирских островов, полуострове Таймыр и на Гыданском полуострове. Н.А.Волошиновой на основе анализа моллюсков и фораминифер Сахалина и Камчатки было установлено прохождение арктической фауны в Тихий океан во второй половине среднего и первой половине позднего миоцена. По материалам из Норвежско-Гренландского бассейна и Северной Атлантики была выявлена возможность корреляции среднемиоценовых комплексов диатомей с зональной диатомовой шкалой Северной Пацифики, что также предполагает водообмен между этими бассейнами. Имелись и некоторые другие косвенные свидетельства развития в миоцене трансгрессий в пределах шельфов Восточно-Арктических морей
Исследованные в отложениях приморских низменностей Северо-Восточной Азии комплексы морских диатомей, близкие по систематическому составу диатомовой флоре высоких и умеренных широт Тихого океана, позволяют впервые однозначно решить вопрос о миоценовом соединении Арктического и Тихоокеанского бассейнов, а корреляция комплексов с зональной диатомовой шкалой Северной Пацифики дает возможность с большой степенью достоверности определить продолжительность этих соединений и этапов трансгрессивного развития морских бассейнов. Полученные данные свидетельствуют, что начиная со среднего миоцена формирование арктической морской биоты происходило под влиянием тихоокеанской, и в отдельные периоды в конце раннего - начале среднего миоцена и с конца среднего миоцена периодически устанавливалась связь между Арктическим и Тихим океанами, вероятнее всего, в районе Берингова пролива.
Анализируя возможные причины противоречивости выводов о развитии Берингийского региона в миоцене, полученных на основе изучения ископаемой малакофауны и диатомовой флоры, и отсутствия тихоокеанских представителей фауны в миоценовых отложениях Северной Атлантики, можно предположить, что стабильное тектоническое поднятие области Канадского арктического архипелага в миоцене являлось главной преградой для миграции тихоокеанских моллюсков в районы Северной Атлантики, которая могла бы осуществляться по северному шельфу области Канадских островов. Учитывая их высокоширотное положение и, скорее всего, низкие температуры вод, а также возможное появление сезонных морских льдов, можно предположить, что Канадский шельф представлял в миоцене своего рода "климатический барьер" для тепловодной тихоокеанской фауны.
Барьером для миграций фаун в западном направлении, по арктическому шельфу Евразии, мог служить хребет Ломоносова, который в мезозое или даже в течение раннего кайнозоя примыкал к континентальной окраине между Свальбардом и Северной Землей и свое современное положение занял в кайнозое в результате спрединга, развивавшегося между Гренландией и Норвегией. Однако, возрастные оценки этого события в настоящее время весьма разнообразны и пока можно лишь предполагать, что какое-то время часть хребта находилась над поверхностью вод. В то же время установлено, что Гренландско-Шотландский хребет, ограничивавший сток из Гренландского моря в Северную Атлантику, опустился ниже уровня моря только в течение неогена.
Рассмотренные климатические и тектонические барьеры не оказывали влияния на расселение планктонных организмов, так как тихоокеанские виды диатомей установлены в разновозрастных миоценовых отложениях Норвежско-Гренландского бассейна и Северной Атлантики.
Развитие морских миоценовых трансгрессий происходило на фоне прогрессирующего охлаждения Северной Полярной области и сопровождалось изменениями палеогидрологических условий в Арктическом океане. В Восточно-Арктических морях установлено снижение температур вод - от тепловодного морского бассейна конца среднего - начала позднего миоцена к более холодноводному середины и конца позднего миоцена с преобладающей неогеновой аркто-бореальной флорой диатомей. В Норвежском море температурный режим был близок к субтропическому в раннем миоцене - до 18,7 млн. л.н. с относительно холодной фазой в конце раннего миоцена - 18,7- 16,6 млн. л.н. За этой фазой последовал период относительного повышения поверхностных температур вод, которые начали понижаться в первой половине среднего миоцена - около 14 млн. л.н. Это охлаждение быстро прогрессировало и наиболее тепловодные силикофлягелляты элиминировали из состава фитопланктона Норвежского моря в середине позднего миоцена - 7,4 млн. л.н. Только в самом конце позднего миоцена - 5,5-5,4 млн. л.н. тепловодные виды вновь появляются на короткий период.
Выделенные в отложениях рыпильхинской свиты и верхневельмайской подсвиты Северной Чукотки криофильные виды диатомовых водорослей дают основание предполагать, что в позднем миоцене в Арктическом бассейне появились сезонные морские льды. Подтверждением этого может служить также наличие гальки и гравия в преимущественно тонкодисперсных осадках рыпильхинской свиты, то есть в конце среднего - позднем миоцене.
В отношении начала постоянной ледовитости Арктического бассейна существуют различные точки зрения, однако базируются они в основном на материалах, полученных в субарктических районах. В донных осадках Норвежско-Гренландского бассейна, Лабрадорского моря и Баффинова залива начиная с позднего миоцена (по крайней мере с 10 млн. л.н.) присутствует материал ледового разноса, свидетельствующий о начале оледенения в высоких широтах североатлантического региона. В северо-восточных районах Пацифики наиболее древние свидетельства начала оледенения установлены в отложениях формации Якатага (восточное побережье Аляскинского залива и о.Миддлетон). Палеонтологические и литологические материалы исследований отложений формации Якатага и донных осадков северо-восточной Пацифики показывают, что ранний и начало среднего миоцена были периодом теплых климатических условий в районе Аляскинского залива и северо-западной Пацифики, а значительное похолодание фиксируется во второй половине среднего миоцена и начале позднего миоцена. В это время отмечено первое значительное оледенение северо-восточного побережья Аляски и образование тиллитов формации Якатага. Найденные в основании формации Якатага остатки левозакрученных Turborotalia pachyderma позволяют заключить, что формирование мощных толщ ледниково-морских осадков началось, возможно, уже около 13 млн. л.н. Первые следы развития ледовых процессов в прибрежных водах Аляскинского залива и северных районах Пацифики отмечены в конце миоцена.
Исходя из этого, естественно предположить, что, если в пределах субарктической зоны океаны были ледовиты уже в начале позднего миоцена, то и в центральных районах Арктического океана развивался ледовый покров в это время и, возможно, здесь он начал формироваться даже несколько ранее. Существующие климатические модели допускают, что льды в Арктике могли появиться уже около 40 млн. л.н. Однако, кроме глендонитов и материала ледового разноса в морских эоценовых отложениях Свальбарда, других свидетельств раннекайнозойского оледенения в Арктике нет. В центральной части Арктического океана фактически пост-эоценовый интервал до позднего миоцена включительно пока еще остается недокументированным, поэтому палеоокеанологические реконструкции для этого времени представляются весьма гипотетическими.
Арктический океан в позднем кайнозое, как и в настоящее время, являлся одним из важнейших климатообразующих факторов планеты. Изменения палеогеографических обстановок в Арктике оказывало влияние на палеоклиматические и палеоокеанологические условия, в первую очередь, в высоких и умеренных широтах Северного полушария. Охлаждение Северной Полярной области в среднем-позднем миоцене сопровождалось увеличением температурных градиентов между высокими и низкими широтами в Тихом океане, а начало стока глубинных арктических вод в Северную Атлантику привело к глобальным изменениям циркуляции водных масс и перераспределению поясов кремненакопления в Мировом океане. Усилившаяся вертикальная циркуляция вод в системе субарктического круговорота в Средней Пацифике обусловила начало накопления кремнистых осадков биогенного происхождения в зонах прибрежных апвеллингов и в глубоководных районах. В наиболее северных и северо-западных районах Пацифики в середине среднего миоцена впервые появляются неогеновые холодноводные аркто-бореальные ассоциации диатомей (виды р. Denticulopsis и др.), а бореальная фитогеографическая область занимает всю акваторию умеренных широт северного полушария. Южная граница области опускалась до 30 с.ш., что на 7 южнее ее современного положения.
Направленное похолодание климата в позднем миоцене носило ступенчатый характер и сопровождалось в Северной Пацифике периодами относительного потепления, как например, в интервале времени от 11,5 до 10,4 млн. л.н., "второй климатический оптимум неогена", когда в Чукотское море проникли некоторые субтропические виды диатомей.
В среднем миоцене (около 15-14 млн лет назад) закрылся Восточный Тетис и циркумэкваториальное течение, до этого определявшее характер глобальной циркуляции, прекратило свое существование. В каждом из океанов сформировалась собственная система циркуляции с меридиональными течениями и переносом водных масс и тепла. Решающее влияние на эволюцию океана и климата оказали также тектонические процессы в Северной Атлантике, в результате которых появилась устойчивая связь между Норвежско-Гренландским бассейном и Северной Атлантикой, началось интенсивное формирование североатлантической глубинной водной массы и ее распространение по всему Мировому океану. Все эти изменения, пик которых приходится на миоценовое время, непосредственным образом влияли на характер осадконакопления и распределение океанской биоты, что находит отражение в осадочных разрезах.
Комментариев нет:
Отправить комментарий